Друзья!
Веду журнал крайне нерегулярно, поскольку делаю это не для "зарабатывания экспы и повышения левела".

Сразу скажу: мне плевать, какое место в рейтинге ЖЖ я занимаю. И сколько у меня опубликованных комментариев, сколько полученных ответов. И когда создан мой аккаунт тоже фиолетово. Я не из тех, кто любит меряться количеством и длинной комментариев. Общение без оглядки на рейтинг на интересные темы.

Правила общения в журнале просты: все в разумных пределах.

С уважением,
Квестор_Скрофа

"…В министерстве Горчакова ожидал новый английский посол лорд Эндрю Лофтус; естественно, он сразу с гневом завел речь об агрессии России, о захвате русскими Хивы.

Горчаков плотнее уселся, сложил руки на столе.

– А кто вам сказал, что мы захватили Хиву? – спросил он. – Мы лишь усмирили хивинского хана, чтобы впредь ему было неповадно разбойничать в наших пределах… Ваше благородное беспокойство о Хиве позволяет мне проявить немалое беспокойство об угнетаемых вами ирландских фениях. По какому праву протестантская Англия преследует ирландских католиков?

– Ирландцы – это наше внутреннее дело.

– Не отрицаю. Тем более что безопасность Оренбурга и Орска – внутреннее дело России… Возьмите циркуль, милорд, и измерьте по карте расстояние от Лондона до Хивы.

– Лучше измерить расстояние от Хивы до Дели.

– О боже праведный! Вы опять за старое, милорд. Тогда я продолжу об угнетении вами ирландских католиков…"

Валентин Пикуль, "Битва железных канцлеров" 1977

С утра бабушка нашла у серванта разбитую банку варенья.
- Ох ты, как же это… - запричитала старушка – Это наверняка Петька разбил, охальник. Пока я скотину кормила, достал банку и разбил.
- Точно Петька – пробасил дед, вошедший в комнату  - Он у меня мальцом когда был, махорку стащил и гусям скормил.
- Петька, больше некому – поддакнула кума – Он у меня в прошлом году лопату брал, как будто своей нет.
- Конечно Петька – подтвердила соседка. – мне он давно не нравится. А ремень на брюках у него видели? Тьфу, срамота!
- Верно люди глаголют, что видели его на кладбище, голым танцевал – крестилась бабушка – Нехристь.
- Наркоман и алкоголик… на бутылку не дал… в город отвезти не захотел.. – обвиняюще загалдела толпа.
- Тихо! – крикнул дед Михась – сейчас позвоним Петьке, пусть покается, что банку разбил, бабке Матрене купит мешок сахара в счет убытков, тогда можа его простим. Верно я говорю, люди?
- Верно! – согласилась стихийно собравшаяся толпа – Давай, Михалыч, звони. И на громкую поставь, чтобы все слышали.
Дед Михась достал и кармана сотовый телефон и, подслеповато щурясь, набрал нужный номер.
Раздались гудки вызова.
- Ишь ты, трубку не берет, чует кошка, чье сало съела – вполголоса прокомментировал кто-то из поборников справедливости.
- Аллё! – в телефоне раздался голос Петьки – Кто это?
- Петя, это Михаил Михайлович, твой сосед – солидно пробасил дед.
- А, дядя Миша! – обрадовался Петька – Рад слышать Вас. Случилось что?
- Петя, тут вот какое дело – суровым голосом оборвал Петьку дед – У бабки Матрены кто-то варенья банку разбил, общество на тебя грешит. Разбил и сбежал в город, люди видели. А у Матрены пенсия 7 000, и ноги болят. Она эти ягоды собирала, варенье варила, а ты разбил. Она тебя в детстве сырниками угощала и молоком поила, а ты вот как ответил. Нехорошо, Петр, не уважаешь старость, не по-людски это. В общем, повиниться тебе надо и бабке Матрене сахара мешок купить. Тогда простит она тебя. Понял ли меня, Петр?
Толпа одобрительно загудела.
- Дядя Миша – в трубке раздался охреневший голос Петьки – а когда банку-то разбили?
- Дык утром сегодня, али не помнишь уже? – хитро улыбнулся дед.
- Дядя Миша – тихо сказал Петька – я три дня назад ногу сломал, мне гипс наложили, я в больнице лежу с понедельника. Какое варенье? Какой сахар? Вы о чем вообще? Кто меня видел?
- Ээээ – замялся старик – Кто Петьку-то видел сегодня, а? А вчера? Тоже никто не видел? А кто сказал, что видел его сегодня?
- Врет, небось – заволновалась толпа – с дружками своим гулеванит в городе уже.
- Дядя Миша, это вы мне? – спросила трубка.
- Не пререкайся со старшими! – рявкнул дед, нашедший, наконец, нужные слова – Мал еще так со старшими говорить, сопляк!
- Дядя Миша – пролепетала трубка.
- Все, не хочу тебя больше слышать – дед выключил телефон.

Через день Петьку привезли домой на такси, правая нога парня была упакована в шикарный гипс. Предусмотрительный Петька привез с собой справки из больницы, из которых следовало, что в день вареньевой катастрофы, он уже вторые сутки лежал в больнице с переломом.
- Нарочно ногу сломал – бубнили старушки у забора – или врачу бутылку дал, чтобы тот ему справку написал. Мешок сахара зажилил, жмот.
Шушуканья продолжались больше месяца. Когда у Петьки зажила нога, тот съездил в город и привез бабке Матрене мешок сахара.
- А ведь не признался, негодный – шушукались бабки – точно он, больше некому. Мог бы и нам сахару подкинуть, и Михалыча чекушку поставить, он рассудил-то по совести.
- Да, не та сейчас молодёжь пошла, не та – раздавалось из-за забора – ничего у них святого нет.

Оригинал взят у kolybanov в Человек, которого боится власть : Политика Newsland – комментарии, дискуссии и обсуждения новости.

Тут вам не здесь
Оригинал взят у tanya_mass в Мадридская полиция - это вам не московская

Оригинал взят у vinauto777 в Поможите люди добрыи!

Сегодня День памяти и скорби... Вечная память Героям войны!

А еще сегодня день, когда вылезает много мрази, которая стремиться очернить память о победе наших предков. Да будут преданы их имена забвению.

Оригинал взят у oper_1974 в Испанские перебежчики. 1812 г.

Оригинал взят у sandinist в Фидель и 24 тыс. детей Чернобыля...

Заселили нас тогда, пятерых молодых, красивых и неженатых в обычное армейское общежитие, в комнату, где из мебели были только металлические солдатские кровати.
- Мда… - прокомментировали мы, оглянувшись по сторонам. Картина впечатляла наши юные умы: неровные стены, оклеенные выцветшими обоями, потолок, некогда белый, а тогда он показался нам серым, в каких-то подозрительных разводах. Облупившаяся краска на оконных рамах и разводы на стекле, а между досками в полу были такие щели, что местная община тараканов не утруждала себя поисками оптимального выхода из подполья на поверхность и выходила где ближе.
Вчерашние тепличные мальчики, привыкшие к жизни в цивилизации с горячим душем и гипермаркетом за углом,  внутренне содрогнулись, но виду не подали.
- Хули нам…! – кратко выразил общее мнение самый высокий из нас, Александр, и решительно занял лучшую койку у окна.
Действительно, нас таким не испугаешь, едрёно коромысло, согласился каждый из нас, и мы начали обживаться.
( Как мы обживалисьCollapse )